Обвинение предъявлено Гурову [Сборник] - Николай Иванович Леонов

– Пусть глаз с нее не спускают. Она может использовать неожиданно появившиеся выходные дни для того, чтобы форсировать свои планы. Докладывать о каждом шаге немедленно! Поставь человека, чтобы присматривал за домом Валерии на всякий случай, ради безопасности Марии Федоровны. Я к генералу Орлову. Надо утвердить предварительный план мероприятий.

– Ага, удачи.

Как-то так, в непрерывной слежке и сильном нервном напряжении, прошли несколько дней. «Наружка» докладывала, что Татьяна Густенко ведет нормальный, пусть и немного замкнутый образ жизни. За ненадобностью посещать работу встает достаточно поздно, завтракает, ходит по магазинам, смотрит видео или читает, сидя у себя в квартире. Вечерами обязательно посещает кафе, бары или ночные клубы. В увеселительных заведениях почти ничего не пьет, не ест и ни с кем из посетителей не общается. Просто сидит и равнодушно смотрит по сторонам.

Гуров и Крячко понимали, что преступница выбирает для себя новую жертву, и очень хотели лично присматривать за ней. Но они прекрасно понимали, что солидные мужчины среди беснующейся молодежи смотрелись бы слишком странно и нелепо. Риск спугнуть подопечную мгновенно возрос бы в разы. Несмотря на сильное желание все контролировать лично, от этой идеи полковникам пришлось отказаться и доверить слежку младшим сотрудникам.

В один из таких дней, ближе к вечеру, сыщиков собрал у себя генерал Орлов для доклада, ставшего уже привычным.

– Господа офицеры, рассказывайте, как обстоят дела, – сказал Петр Николаевич.

– Оперативники круглосуточно водят подозреваемую по городу, – начал Стас. – Они докладывают, что их подопечная ведет себя вполне нормально, отдыхает и развлекается каждый вечер. Мы полагаем, что она присматривает новую жертву, но пока не приступала к активным действиям.

– Думаете, она ничего не подозревает? Слежку, я имею в виду.

– Оперативных сотрудников и транспорт мы меняем регулярно. Татьяна – особа осторожная и умная, что и говорить, но и мы для работы выбрали лучших людей, поэтому надеемся на то, что все пройдет без проколов.

– А почему ты, Лев Иванович, все время молчишь и хмуришься? – поинтересовался генерал.

– Нервничаю, – ответил полковник. – Слишком зыбко все, неопределенно и сорваться может буквально в любой момент. Кроме того, меня не покидает гадкое чувство, что мы упускаем что-то важное.

– Что именно?

– Знать бы, – сказал Гуров и покачал головой.

– Слушай, Лева, может, зря мы отказались от идеи с подсадными утками? Стоило бы немного ускорить события, подтолкнуть ситуацию. В кафе или в барах, конечно, рискованно и слишком нагло было бы такое устраивать. А вот в тех ночных клубах, где бывает эта Татьяна и жизнь просто бурлит каждый вечер, вполне можно было бы посадить молодых ребят с девушками. Пусть смотрят аккуратненько по сторонам, беспечно веселятся. А там, глядишь, какая-то из наших сотрудниц и заинтересовала бы убийцу.

– Рискованно, – сказал Лев Иванович. – Наши девушки часто похожи именно на полицейских, а Татьяна умна. Кроме того, мы не знаем, где и как часто она бывала раньше. Татьяна же, напротив, может хорошо разбираться в местной публике. Чужаки, особенно те, которые нагло лезут ей в глаза, могут насторожить ее, спугнуть и вообще вызвать самую непредсказуемую реакцию. Мы, конечно же, предполагали, по каким признакам она выбирает жертв, но и только. Как подобрать людей под столь размытый критерий? А если я ошибся с выводами и ее в девушках привлекало нечто совсем другое, то, чего мы не заметили? Опять риск, причем совершенно необоснованный! Нет уж, пустили «наружку», вот пусть она и работает. Этого пока вполне достаточно. Меня беспокоит другое.

– То обстоятельство, что ты лично не можешь наблюдать за объектом?

– Это тоже, но не только.

– Тогда что?

– Татьяна умна и осторожна. Она следила за своими жертвами, собирала о них все возможные сведения, но сейчас ни за кем не присматривает. Из дома в клуб или бар и обратно. По крайней мере, так «наружка» докладывает.

– Может, она просто пока никого не присмотрела?

– А чего тогда тянет? Времени-то уже прошло немало с последнего убийства.

– Слушай, Лева, а может, она того, на Валерию нацелилась? А мы взяли и отправили писательницу за границу, спутали преступнице все карты? Теперь она просто ждет, а сама тем временем развлекается?

– Нет, не ждет. Она уже охотится, – сказал Гуров. – Но почему же тогда ни за кем не следит? Как это понять? Что мы упускаем?

– Понятия не имею. – Полковник Крячко пожал плечами.

– Знаешь что, Стас, не планируй ничего на сегодняшний вечер. Давай-ка мы с тобой тряхнем стариной, пойдем к оперативникам дублерами. В клуб, конечно, не станем соваться. Но я хочу сам, своими глазами все увидеть, понять, что происходит и чего нам стоит ждать от этой особы.

– Ладно, как скажешь, Лева, – проговорил лучший друг и согласно кивнул.

– Это правильная мысль, только не нервничайте, постарайтесь не рисковать и вообще не лезть в неприятности. Удачи вам, господа офицеры! – напутствовал подчиненных генерал-лейтенант.

Время близилось к полуночи.

Гуров пристроил машину на укромной улочке, неподалеку от шумного бара, в котором гуляла молодежь. Этим вечером здесь выступал знаменитый диджей, и народу было столько, что не протолкнуться. Музыка звучала так громко, что басы были слышны даже на улице.

На крыльцо то и дело выбегала разгоряченная публика. Некоторые торопливо курили, втянув голову в плечи и поеживаясь. Другие, углядев, какая погода на улице, мгновенно ретировались обратно в тесное, но теплое помещение.

Еще с вечера небо заволокло низкими тучами, гораздо раньше обычного стемнело, подул пронизывающе холодный ветер. Примерно с час назад он немного утих, зато сменился густым холодным дождем, падающим мелкими каплями.

Некоторое время товарищи сидели в машине, молча слушали, как барабанит по крыше дождь да негромко играет ненавязчивая мелодия по радио.

– Что-то неспокойно мне, Стас, – наконец-то сказал Гуров.

– Почему? Все идет вроде нормально. Ребята сигнализировали, что наша барышня ведет себя как обычно. Подошла к бару, взяла коктейль и устроилась за столиком, одиноко стоящим в сторонке. Сидит, делает вид, что пьет, смотрит на танцпол.

– Не знаю, тревожно мне да и все тут. Кроме того, крепнет чувство, что мы что-то упускаем все это время.

– Неужели ты нервничаешь из-за того, что погода сменилась и пошел дождь? – с усмешкой осведомился Стас. – Или ты боишься ошибиться?

– Этого не страшатся только клинические дураки. Так с них и спроса нет, поморгали и забыли. Я к числу таковых не отношусь и постоянно перепроверяю собственные выводы.

– Но с подозреваемой мы никак не могли промахнуться, – заявил Стас.

– Нет, не могли. И слежку